Ух эст ро

Your browser lacks required capabilities. Please upgrade it or switch to another to continue.

Loading…

,,,

<div class="epigraph"><i>"Сиинь соон сиий селле соонг се Сиинг сеельф сиик сигналь сеель синь"</i> Туфанов </div> Таяли пластилиновые сквозняки. Кофейный писатель ревниво следил в открытые окна за ползающими стенами. Шли третьи лица беспробудного бодрствования. Новый роман закончился и был полностью не написан. Одной недели для него было более, чем. Ему удалось продать себя ненадолго и это считается невероятным успехом. Впрочем, сколько напротив не было неважные. Мерцал прекурсор текстового процессора, приглашая поскорее закрыть ноутбук, пока строка не началась. Книга получилась замечательной, он всегда о ней мечтал. Особенно, когда она была обнажена и полностью недоступна. Несмотря на девятый месяц, сюжет не хотел появляться на свет. Приходилось резать по живому. Окончательно замёрзнув, писатель откинул одеяло и разделся. Доза опустела, скоро накапает и отравится бесчувственным чаем. Придётся ползти на кухню. Собрав свои пальцы в ладонь, он смог встать и протоптать дорогу сквозь сугробы линолеума. На кухне писатель решил не. [[Писать]] [[Заварить кофе]] [[Спать]] <<set $love = 0>> <<set $snow = 0>> <<set $tale = 0>> <<set $rome = 0>>

Он достал стратегические запасы кофе, подходившие к своему изначальному состоянию. Вокруг стола плескалось время. Коричневый мир опустел. Выпив горячего кофе, писатель почувствовал в себе силы и прилив бодрости, чтобы, наконец, бросить книгу и заняться чем-то более бесполезным. Лениво перебирая варианты, он барабанил пальцами по стеклу, доводя соседей до иступления. Спать ещё слишком рано: всего лишь шесть часов; есть не хотелось, хотя он был голоден; любви не предвидилось - телефон молчал; а чтобы поиграть в бирюльки, надо было отодвигать диван, под которым оказались результаты последнего межполового турнира, закончившегося победой красных и удовлетворением синих. Закралась даже крамольная мысль включить телевизор, но он быстро отогнал её, пока не появилась мыслеинквизиция. Оставалось два варианта: почитать англо-русский словарь, где он в последний раз остановился между строк "Fuchsia" и "Fuck all" или выйти из окна на улицу, так как порядочный творческий человек никогда не пользуется дверью, если помещение находится ниже третьего этажа. [[Читать]] [[Выйти погулять]]

Он по привычке включил кофейник. Внезапно осознав, что кофе в наличии есть, он решил его не заваривать. Надо экономить силы для марафона. Скоро зазвонит телефон, и надо будет бежать. Погладив холодильник, он почувствовал себя сытым. Дел по горло. Заняться было нечем. За окном светало и вечернее солнце параллелило зрачки пустых ресниц. Он выпил кипятка и вернулся на нерабочее место. Жить хотелось плохо и недолго. Словно в тумане, он взял первый неуверенный аккорд на клавиатуре, получив что-то вроде: "егшлб фывамфи ахъ-ах". Теперь надо. [[Начать писать книгу]] [[Закончить писать книгу]]

Он выглянул в окно. Внутри плавали незнакомые виды, бороздили просторы вселенной мировые океаны, ледоколы медленно разрезали асфальт на до и после, но вместо своих скользкие рыбы набивались в стаи. Рыбий лай был оглушающе тих. Сегодня писатель разглядел двадцать разновидностей новых болезней и экономичных вариантов. Другие были заняты -- они выполняли роль декораций для пейзажного натюрморта. Поток нелепых правил заполнял пространство и увлечённо занимался самоцитированием, прерываясь на неизбежные щепки прекрасного нового мира. Все люди делились на два вида. Одни пили чай, использовали чашки и чайники, другие пили кофе, использовали кошки и кофейники. Их можно было различить по походке. Поскольку всё остальное у людей, отягощённых разумом, было одинаковым. Вплоть до отсутствующих лиц и присутствующих атрибутов вроде членов и семей. Зима поперхнулась и сквозь зеркальные узоры непролазного света пробивалась весна. <<set $snow += 1>> [[День третий]]

Следующие несколько суток предстояли. Было непросто, поэтому он станет твёрже. Яростно заварив двойной растворимый эспрессо в поллитровой кружке и изучив расписание движения грязной посуды в раковине, писатель понял, что на кухне больше ловить нечего, и вернулся. В потолкомнате ничего не изменилось, хотя прошла целая десятиминутная вечность. Календарь на стене врал о наступлении весны. На столе лежала полудохлая мышь, а лампа грустно иллюминировала, переливаясь всеми оттенками серого. Писатель погрузился в кресло и утонул в ноутбуке. [[Писать книгу]] [[Писать роман]]

Почувствовав вдохновения, писатель начал беспощадно творить. Ноутбук скрипел, страдал, изредка повизгивая от особо сильных нажатий, но терпеливо сносил все пытки, обагряя экран чёрными пикселями. Пальцы бегали всё быстрее, он вошёл в раж. Синоним запятых, острых точек, тяжёлый приступ многоточий и основание тире плелись в тексте, искажённом долей правды. Наконец всё закончилось на :. Писатель устало. Давно закрыты магазины, кафе, госучреждения, заказы, пароли, глаза и вкладки. Завтра не будет. Главный герой ушёл спать. <<set $tale += 1>> [[День второй]]

Чтобы закончить книгу, писатель употребил все свои силы и средства, которых у него не было. Всё начиналось с нуля. Так прошло. Он добавил три пустых абзаца. Наконец, герой появился на свет и умер, не родившись. Это был замечательный литературный ход, по которому писатель провожал читателя в пешее путешествие по лабиринтам авторской мысли. Текст клеился. Открыв пару сотен сайтов и, дождавшись пока ноутбук снова заработает, писатель взял наиболее интересных и скопировал в текст. Это позволило ему значительно продвинуться в написании книги, стоя на месте. Так прошёл дночь. Наступил хронический вторник. <<set $rome += 1>> [[День второй]]

К чёрту всё. Он подошёл к. Синий на месте, где ему полагалось, за что был безмерно уважаем. Не какая-то книжонка, которая каждый день теряется в тёмных переулках. Писатель достал увесистый словарик и открыл на случайной странице. К несчастью, она оказалась неслучайна. Первое понравившееся слово ему не понравилось. Он нахмурился и начал листать дальше, но никогда не выпадало то, что нужно. Писатель чувствовал что-то не так. В конце сложилась вполне скучная фраза, которая поставила крест на бесплотных попытках найти смысл в хитроплетениях слов. "Jackass palaeontologist teares an urban warchalking." Разочарованный результатом гадания писатель отложил словарь, переваривая полученную информацию. Ничего хорошего это предложение не сулило. Возможно, потом это станет идеей для книги или её кульминацией. Сегодня явно был не его день. К тому уже же ж завечерело. И можно было идти спать. <<set $snow += 1>> [[День второй]]

Писатель оделся и прыгнул в подоконный сугроб. На улице было прекрасно: мягкая грязь, скользкие дороги, солёные тротуары и нетрезвые машины. В воздухе витал еле уловимый аромат ближайшей помойки. Писатель отряхнулся и направился. Бесцельно прогуливая, считал зелёные поперёк. Вокруг торговали снегом, меняя снежинки на лужи, а гололёд на упавших посторонних. Над головой пролетали самоубийцы, никого не касаясь. Писатель чувствовал, если бы он был поэтом, то незамедлительно впал бы в литературный экстаз от поступления весны в мозг. Неразбавленная весна пьянила не хуже спирта. На скамейке в парке он нашёл веру, надежду, любовь, впрочем, они были заняты обменом веществ в организмах, поэтому мимо. Скоро земля растает и обнажит свою грязную сущность, поэтому он наслаждался последними мгновениями. Ведь ему осталось недолго. Нас тупили сумерки и потерявшие разум похожие расходились по домам, забирая. Писатель временно ослеп и поспешил вернуться домой, пока не приехала скорая. <<set $tale += 1>> [[День второй]]

Отпив кофе, писатель просветлел и обнаружил сходство неба с любимым напитком. Он выглянул и решил откопировать лужи и пару прохожих для главных персонажей романа. Что-то не получалось очень хорошо. Но остальное было отвратительно замечательно. Тогда он изменил жанр с фэнтези на научную фантастику. Орки с бластерами, космические эльфы и столетний маг Звздолётус Третий плотно оккупировали электронные страницы книги. Больше всего проблем вызвало название. Он перебрал немного, но ни "Скафандр для эльфа", ни "Эрегированный звездолёт", ни даже "Бластер волшебника" не подошли, так как были слишком банальными. Похоже, это был творческий тупик. К тому же кофе. Писатель тихо выругался. Придётся идти спать. <<set $tale += 1>> [[День второй]]

Он начал быстро набирать первое, что придёт. Обычно это помогало, а некоторые даже покупали и хвалили гениальный стиль. Аз не их бы уж снова ли. Но теперь всё было по. Мысли перекатывались, клавиши прилипали к пальцам, глаза сползали, экран сонно пикселировал. Он попробовал лизнуть карандаш, где-то читал, что грифель помогает сосредоточиться. На удивление. Он смог нарисовать два графоманческих абзаца и даже придумал первую героиню, которая. Затем он задумался над главным героем, чтобы сделать его второстепенным. Началась завязка конфликта, в котором делирический герой потерпел крупную победу, оставшись на страницах графромана. Что произошло с героиней история громко умолчала. К концу следующего утра писатель упал измождённый. Так много он ещё никогда не трудился. На странице красовались три первых абзаца. А на пальцах писателя десять свежих мозолей. <<set $rome += 1>> [[День второй]]

Кто не понял, тот... Писатель очнулся в диване. События последних лет вылетели из головы и всё начиналось с чистого листа. Каждый день, как в дне сурка, только без дня и без сурка. Он сполз на пол и привёл себя в вертикальное положение. Сегодня будет не особый день. Пришёл мех и погладился о ноги. Писатель испытывал к нему смутные чувства любви и ненависти. Он подходил к ноутбуку и был прекрасным украшением для сумки. Ещё он мог издавать разные звуки, особенно, если использовать его не по назначению. Что было довольно и забавно. Писатель подвинулся к ноутбуку и его сердце остановилось: на мгновение показалось, что клавиатура испарилась и пожалела, а по экрану текли потоки кофе, рисуя картины Ван Гога. Помотав головой, он смог вправить галлюцинации на место. Календарь показывал весенний вторник. Он отправился на кухню, чтобы подкрепиться. Он блюл строгую диету и был верным последователем нездорового образа жизни. В шкафу, как обычно, материализовался кофе. Завершив вечерний моцион из пяти кружек кофе и десятка бутербродов, писатель отвернулся к столу. Чем бы заняться сегодня? [[Писать книгу|Писать1]] [[Смотреть в окно]] [[Поиграть с мехом]]

Мех был бесконечно рад, особенно, когда с ним играют или его кормят. В ответ он давал настроение, что позволяло писателю поддерживать хрупкий баланс между "завтра будет хуже, чем вчера" и "наднезависимости". В целом это был прекрасный паразитический симбиоз, сложившийся в результате эффективного развития тупиковой ветки эволюции. Позвав меха, писатель терпеливо ждал у моря пагоды. Ленивый мех игнорировал. Писателю пришлось задействовать ноги и допинать меха с кухни до дивана, чтобы вызвать у него игривое настроение. Такой способ неизменно вызывал приток эндорфинов у обоев. Стены становились чуточку счастливей. Через пятнадцать минут активной беготни с разбиванием мебели мех и писатель выдохнулись. Соседи снизу облегченно заснули, не боясь обвала потолка. Писатель погладил меха и свернул его в небольшой шар, который запустил в коридор. Мех уверенно пролетел сквозь дверь и сбил все десять пар обуви, стоявших в прихожей. Как ни в чём не бывало, он вернулся на привычное место и слился со стеной. Писатель перевёл дух и устал. Сегодня явно ничего не получится написать да и день уже закончился. С чистым отсутствием совести и чувством невыполненного долга писатель радостно уснул. <<set $love += 1>> [[День третий]]

Писатель сел на стол. Сегодня надо поработать над бессмысленностью сюжета и главными героями. Требования были оптимистично безуспешные. Писатель поломал голову и решился на оригинальный ход сделать главного героя главным злодеем романа. В качестве сюжетной интриги была добавлена любовная линия с персонажем неопределённого пола в соответствии с требованиями политкорректности. Также сейчас в тренде был быдыэсэм, погуглив узнал писатель. Вщщщ фсоп ачьп звзвз уш. Были добавлены. Сюжет был прост до неприличия: провинциальный детектив-спецагент, расследует смерть бессмертного существа и борется с международным злом, которым сам же и является. В перерывах от основного вида деятельности он участвует в межгалактической войне и встречается с гаремом марсианок, одна из которых является его сестрой. Чем всё заканчивается писатель не придумал, но. К вечеру пластмассовый мир победил, и писатель довольный закончил. <<set $rome += 1>> [[День третий]]

Залив кофе привёл писателя в чувства. Серый цвет утра сменился на кофейный. Белоснежная пустыня стола давала жаркую прохладу. Раздумывая, чем бы сегодня заняться писатель лениво поплыл по коридору. Вдруг раздался стук. Это стучали в. Писатель подозрительно приблизился к двери. Не дождавшись пока её откроют, дверь отворилась сама. На пороге стояла она. Улыбнувшись писателю, Настя прошла на кухню. Это было второе существо, к которому писатель испытывал смутные чувства. Она может двигать. Задумчиво разглядывая мокрые следы на полу, он пошёл следом. Всё было длинным. Однако быстро заканчивалось. Настя всегда появлялась неожиданно и так же исчезала. Писатель никогда не понимал зачем. Скинув верхнюю одежду, она свернулась в кресле. Он заварил кофе и поставил на стол, чтобы раплавить лёд. Он не понял, что надо делать. [[Поговорить с ней]] [[Обнять её]] [[Прогнать её]]

Разговоры с ней всегда помогают для вдохновения. Писатель посмотрел на неё и с чувством произнёс: -- Меня волнует Никарагуа. Она хитро посмотрела на него: -- Я предпочитаю Конго. -- Демократию или Республику? -- Реку. В разговоре повисла неловкая пауза. Чтобы прервать неудобное молчание, писатель открыл в себе силы и сказал витиеватый комплимент, суть которого сводилась. Она прекрасна. Настя только кивнула. Это хороший знак. Он продолжил. -- Двадцать градусов. Ничего никак нигде. -- Я она ей он мне мы они вы. А ты? Иногда она умела поставить тупик. Но тут писатель ловко ушёл от ответа, быстро достав меха, кстати зашедшего на кухню, и кинул в неё. Они удачно поймались. Приземление было мягким. Пока они отвлеклись, писатель заварил новую порцию и увёл разговор на тему творчества, где он был, как рыба в воде. Холодный, скользкий и костлявый. До самого вечера они проболтали, обмениваясь полезными, ничего не значащими фразами. Потом писателю стало хорошо и Настя испарилась. Оставив за собой мокрые следы и настроение. <<set $tale += 1>> [[День четвёртый]]

Солнце зашло за тучи, а писатель за кресло. Последовали всеобъемлющие прикосновения. Кресло напряглось, но не смогло сопротивляться. Настя ответила взаимностью. Стало холодно и жарко. Писатель достал термос с холодным кофе. И разлил его. После чего кофе был употреблён по назначению. Дальше всё подвинулось и смешалось. Мягкость, податливость, лёгкость, упругость, уступчивость, гибкость, бесконечность, неадекватность, атмосферность, беспечность, острота, напряжение и пустота. Писатель очнулся вечером на диване, рядом, забрав остатки одеяла, уткнулась Настя. Комната кружилась и таяла. За окном шёл дождь. Весна снова приходила. Он снова забыл обо всём, так было каждый раз, когда. И нет он всё помнил просто забыл. Мираж не исчезал, хотя в зеркалах уже ничего не отражалось. А надо ли? <<set $love += 1>> [[День четвёртый]]

Не время для. Бла-бла-бла. Ыаргх. Омныв. Арсл. Ах, ох, ух, эх, ых, их. Писатель прошёл к креслу. И вытащил Настю, несмотря на яростное сопротивление. Закинув на плечо, он проводил её в коридор. Напомнил о значимости общечеловеческих ценностей и генеральной линии партии творчества. Она хмуро выслушала и растворилась за дверью. Оставив за собой звон разбитого стекла и кучу свободного времени. Писатель решил вернуться к. Без отвлекающих факторов работа пошла медленней, но уверенней. Сюжет был написан. Остались сущие пустяки на полромана. Закончив абзац, где герой превращается в тень и рвётся на части, чтобы испытать это, писатель отложил перо и выскользнул из привычного мира в ещё более привычный мир. Герой сохранился и скрылся в темноте экрана. Писатель стёр всё лишнее и отдал тело для диванных исследований. <<set $rome += 1>> [[День четвёртый]]

Писатель проснулся рано, такое случалось с ним недостаточно часто, чтобы регулярно заниматься чем-то утренним. Никого нигде не было. Звенящая тишина и аромат кофе. За окном было сухо как. Всё закончилось. Поэтому, придя в порядок, он перешёл сразу к вечерним делам. Сегодня был последний день, нужно было успеть, ведь завтра ничего не изменится, хоть и останется таким же. Располагающий четверг навевал мысли. Поэтому в оставшееся время нужно было что-то потратить с пользой и добавить в роман. [[Любви]] [[Сюжета]] [[Сцен]] [[Образов]]

Писатель сел и, найдя подходящую картинку, начал быстро строчить. Мелькали страницы и листы, освещая романтический путь героев не его романа. Даже ноутбук приятно поскрипывал от возбуждения и романтического настроения. Настоящий ромфант, такое редко где встретишь у адекватных творческих людей. Предчувствуя успех, слова опережали мысли, а значения множились, приводя к счастливому финалу. Ничего не исчезает. Любовный треугольник постепенно превращался в квадрат, затем в шестиугольник и, наконец, в круг, который сплетался в узел и становился точкой. Самым романтическим объектом после вектора. Рано утром писатель кончил. Пусть это был не весь роман, но его было более-менее, чем. Поэтому вот так и. <<set $love += 1>> [[День пятый]]

Вспомнив ключевые сцены, писатель понял что им не хватает связности и глубины. Поэтому нужно быстро дополнять сюжет всякими бессмысленными подробностями и деталями, которые всё объясняют. Только они важны в отличии от всего глобального и масштабного. Когда книгу забудут, о тексте будут помнить лишь в частности и незначительности. Объединив героев, место, время и действия роман стал более плоским приземлённым и понятным для большинства. Ведь общая тема и текст лёгкий залог жанра, знакомый большинству и оттого не нужный для меньшинства. Через пару часов, пролетевших за пару минут, основная книга была закончена. А большего и не надо. <<set $snow += 1>> [[День пятый]]

Роман должен быть более. Решил писатель. Значит, нужна великая битва добра и зла за гранью возможного понимания, сюжетный поворот и развязка переворачивающая всё. Он знал, что писать. Слова послушно складывались в килобайты информации на жёстком диске. Если бы писатель мог поддерживать такое состояние хотя бы неделю, никакому компьютеру не хватило бы памяти, чтобы сохранить её. Поэтому он остановился этим вечером. Чтобы оставить чистую незамутнённость, вырезав всё лишнее. Усталый писатель заснул под утро. Начинался новый день. <<set $rome += 1>> [[День пятый]]

Писатель осознал, что нужно больше образов, метафор и скрытых смыслов. Весь кофе тихо перекочевал в писателя, а из него на страницы романа. Звездолёт улетал на планету вечной весны. Главный герой растворился в героине. Вокруг марширующей поступью шагал мир бесконечного добра. Все были счастливы и просты. Даже те, кто был несчастлив. Строки извивались, как живые, хотя их уже ничто не могло оживить. Создатель усмехнулся и закрыл очередную главу неудачного эксперимента. Всё равно никто не поймёт. Писатель вышел весь. Впрочем, это было неважно, роман был, по-своему, готов. <<set $tale += 1>> [[День пятый]]

<<if $rome eq 4>>Писатель проснулся. Роман был закончен. Теперь можно завершить сделку. Впереди ждало всё и ничего. Дрожащими от усталости руками, он набрал заветный номер. Очень скоро роман стал популярным товаром. Все были очарованы и потрясены. Писатель разбогател и написал ещё несколько дорогих незначительных бестселлеров. Настя исчезла, хотя это было не важно. У писателя появилась Вероника. Мех стал толстым и проводил целые годы в спячке. Жизнь определённо сложилась и... <div class="end"><h4>Конец</h4></div> <<elseif $love eq 3>>Писатель проснулся. Роман был не закончен. Но он всё равно послал его. В жизни есть дела более неважные, чем творчество и деньги. Возможно, даже и более приятные. С писателем случилось худшее, что может произойти с каждым творческим человеком: долгая счастливая жизнь. Вместе с Настей и мехом они были... Всё было прекрасно и любвеобильно, несмотря на. В конечном итоге, может это и... <div class="end"><h4>Конец</h4></div> <<elseif $snow eq 3>>Писатель проснулся. Роман был не закончен. Впрочем, для писателя это было неважно. Он знал, гораздо больше, чем нужно было. Поэтому совсем не беспокоился. Он прослыл великим мыслителем. Собрал большую тусовку сподвижников и поклонников и. Настя стала слишком простой и понятной. Это ему не понравилось. Простота меха также напрягала, но компенсировалась его незаметностью и бесполезностью. Наконец, он достиг интеллектуальной нирваны и... <div class="end"><h4>Конец</h4></div> <<elseif $tale eq 3>>Писатель проснулся. Роман был закончен и отправлен. Хотя потом многие это оспаривали. Но он достиг своего авторского замысла. Писатель стал широко известным в узких кругах. И выпустил ещё несколько. Образность и загадочность мышления вызывала дрожь и трепет у всех, кто открывал его книги. С Настей писатель проводил долгие и необычные беседы на кухне за термосом с кофе. Впрочем, они так и остались в воздухе. Мех продолжал своё счастливое существование. Всё превратилось в один сплошной образ, метафору и... <div class="end"><h4>Конец</h4></div> <<else>> Писатель проснулся. Роман написан не был. Но писателю было всё равно. Книгой больше, книгой меньше. В глобальном счёте ничего не изменится. Всё уже придумано и сказано до нас. Тогда зачем всё это? Писатель продолжил свою жизнь. И неважно, что он не написал. Важно, что он был... Настя также приходила и уходила. Жизнь шла... Послушный мех всегда поддерживал писателя в обмен на ответные услуги. Ничего больше не случится. А может это и... <div class="end"><h4>Конец</h4></div> <</if>>

Хливкий Шорёк

Интерактивная история